Цифра- Научно-практический журнал

Максим Воронин: «Входить в ИТ уже не так просто: если что-то умеете — продолжайте учиться»

Фото: предоставлено «Т-Банком»

«Для создания продукта нужны разные роли»

«Начнем с владельца продукта — Product owner (PO). Это менеджер, который хорошо разбирается в предметной области и отвечает за развитие продукта.

Когда появляется понимание направления, идею превращают в макет продуктовые дизайнеры (UI/UX). Они исследуют рынок в поисках современных и удобных интерфейсов и на основе исследований рисуют дизайн сайта или приложения (обычно в Figma).

Далее макеты нужно «сверстать», то есть превратить в код. Платформы разные (Android, iOS, Desktop, Web). Обычно это разные специалисты. Например, веб-разработчик следит, чтобы сайт работал корректно на любых экранах и в браузерах. Он владеет HTML (что на странице), CSS (как выглядит) и JS (программирование действий). Лучше выучить фреймворк: React или Angular.

Чтобы хранить статьи, пользователей, подписки и т. п., нужен бэкенд-разработчик или DBA. Бэкенд хранит и обрабатывает данные: запросы от фронта проверяются и возвращают результат. Языков и технологий много; из моего опыта: Java, PostgreSQL + JPA, Spring Framework. DevOps помогает управлять процессами и серверами: где-то администрирует UNIX, где-то настраивает CI/CD, где-то пишет инфраструктурный код. Базовые вещи: Docker, Kubernetes, CI/CD, Linux/Ubuntu, bash, облака.

Машинное обучение пригодится для создания нейросетей. Чаще используется Python (много готовых библиотек), иногда C++ (выше производительность).

Геймдев — отдельная история: десятки профессий (дизайнеры уровней, сценаристы, художники, аниматоры, музыканты и т. д.). Для кода обычно используют C++ и Unreal Engine (крупные проекты) или C# и Unity (малые и средние)».

«Я не сторонник «одной профессии на всю жизнь»: в ИТ постоянно учишься и меняешь роли»

«Лучше попробовать всё, если есть возможность. Сделайте маленький проект «от и до»: сайт, приложение или бизнес-идею. Уделите этому пару месяцев. Так поймёте, что интереснее вам.

Хотите быстрый результат без кода — идите в дизайн. Любите писать код и видеть довольных пользователей — идите во фронтенд. Нравится делать так, чтобы системы работали — бэкенд. Интересно разбираться во взаимодействиях сервисов — аналитика или архитектура. Боитесь, что AI «заменит» вас — идите в ML.

Я был фуллстеком, бэкендером, тимлидом, архитектором; сейчас ковыряюсь в C# и Unity, чтобы сделать свою маленькую студию и выпускать образовательные игрушки для детей.

При выборе направления нужно учитывать следующее.

Первое — должно быть интересно. Без этого работа превратится в боль и страдания. Я, конечно, не осуждаю, но не рекомендую.

Второе — выпишите для себя, что важно лично вам: стабильность, рост, деньги, перспективы. А возможно, вы захотите рискнуть и сделать собственный проект.

Третье — входить в ИТ уже не так просто, как пару лет назад. Если что-то уже умеете — продолжайте учиться. Как и раньше, самый простой старт — тестирование (QA), но там «потолок» наступает быстро, и для дальнейшего роста всё равно придётся учить программирование и идти в QA-автоматизацию (писать программы, которые тестируют программы).

Четвёртое — изучайте рынок. Откройте сайты с вакансиями, посмотрите, что реально востребовано и что требуют интересующие вас компании».

«Востребованы все, просто кто-то больше, кто-то меньше»

«Если уверены, что AI надолго, идите в ML. Могу порекомендовать облачные технологии и кибербезопасность: первое свежее, второе стабильно актуально.

Про трудоустройство. «За красивые глаза» не берут: желающих много, вакансий меньше. Нужны хорошее резюме и активность — митапы, отборы, олимпиады, хакатоны, курсы. Чем больше реальных историй и достижений, тем выше шанс попасть в команду.

Со своей стороны советую обратить внимание на наши образовательные программы. «Т-Академия» — бесплатные онлайн-курсы по программированию и аналитике для студентов: прокачать навыки, получить обратную связь от экспертов, сделать проект и подготовиться к первой работе в IT. «Т-Старт» — оплачиваемая стажировка для студентов и начинающих специалистов: реальные задачи, опыт работы в команде и шанс остаться в компании после стажировки».

Александра Ламзина

 Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Запах энергетиков, фонк на фоне и много умных ребят: куратор и участник Volga CTF рассказали о фишках турнира

В Самаре завершился финал международного студенческого турнира по информационной безопасности Volga STF (Волга СиТиЭф).

По его итогам публикуем видео, в котором рассказывается о том, почему такие турниры служат необходимым дополнением к базовому вузовскому образованию, о том, в какой атмосфере проходят соревнования, и о том, как во время виртуальных баталий формируется настоящее, реальное чувство локтя.

Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Видео: score films.

Самарский программист рассказал о тренажере с VR-технологиями

ИТ-технологии меняют медицину, позволяя реализовывать проекты, которые раньше казались невыполнимыми. Об одном из таких проектов рассказал программист отдела разработки ПО, управления разработкой ПО Института инновационного развития СамГМУ Андрей Храмов.

Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Видео: Score films.

От фронтенда до геймдева: как выбрать направление в ИТ

Фото: Александра Белова

Основные направления

Любое приложение, веб-ресурс, сайт состоит из двух частей: серверной (бэкенд) и клиентской (фронтенд). Работа над каждой из них имеет свои особенности.

Бэкенд не виден пользователю, но он создает базу для работы веб-приложения или сайта. Именно на серверной части происходит обработка данных и запросов, прописывается логика, обеспечение безопасности и интеграция с внешними сервисами. Фронтенд — тот визуал, который пользователь видит на экране компьютера или мобильного телефона: дизайн страницы, интерактивные элементы, отвечающие за взаимодействие «клиент — сервер» и т. п.

Автор фото: Юлия Зиганшина

«Бэкэнд сильно сложнее фронтенда. Ведь там требуются серьезные навыки работы с базами данных, настройкой сервера и виртуальных машин. Фронтенд больше про красоту. Работа с ним подходит тем, кто хочет создавать визуально привлекательные и интерактивные пользовательские интерфейсы», — говорит и. о. заведующего кафедрой программной инженерии ПГУТИ Игорь Макаров.

DevOps объединяет в себе работу с бэкендом, фронтэндом и подготовку серверных мощностей. Цель — автоматизировать и оптимизировать процессы разработки и эксплуатации программного обеспечения, в том числе обеспечить быстрое реагирование на сбои и аварийные ситуации. Специалисту необходимы обширные знания языков программирования и инструментов CI/CD, а также навыки системного администрирования.

Машинное обучение — это все, что связано с искусственным интеллектом и нейросетями. Популярное ныне направление, но нужно понимать, что придется создавать алгоритмы, которые могут анализировать большие объемы информации, выявлять скрытые закономерности и прогнозировать результаты. Из языков программирования тут чаще всего применяется Python, но можно использовать и другие. Главное — понимать математическую логику.

Остается перспективным и геймдев — разработка игр, которых сейчас создается огромное количество как для мобильных телефонов и десктопов, так и для приставок, VR-шлемов. Здесь можно проявить свою фантазию и творческаую натуру, но подразумевается и большой пласт технической работы.

Когда делать выбор?

Конечно, кареугольным фактором при выборе направления в ИТ будут интересы самого специалиста. Однако без получения знаний и опыта не обойтись.

«На этапе обучения почти никто из студентов, за редким исключением, не знает, где он сможет реализовать себя. Наша задача — показать все направления, дать необходимые знания для работы с ними, показать, как и где они применяются. Мы даем кругозор, показываем дверь, а уже твое дело: входить или нет», — объяснил Игорь Макаров.

Сейчас на кафедре программной инженерии ПГУТИ выстраивается такая программа, чтобы за четыре года обучения студенты обучились всем вышеперечисленным направлениям. Выпускникам и.о. заведующего советует не ориентироваться на зарплаты и вкладываться в себя: «Опыт играет огромную роль. Ты попробовал все направления и выбрал то, к чему лежит душа, а уже потом пытаешься это монетизировать”.

Кто нужен работодателям?

По наблюдениям Игоря Макарова, сейчас широкому рынку требуется разработчик в контексте крупного коммерческого продукта:

«Ты должен уметь работать в команде и выполнять задачи, которые перед тобой ставит тимлид, или даже только кусок задачи. Нужно понимать, что в таком контексте ИТ-специалист — винтик в большой машине. Он должен сопрягаться со всем, что делают остальные. Поэтому важно прокачивать не только hard skills, то есть навыки важные для конкретной профессии, но и soft skills — надпрофессиональные компетенции, которые помогают эффективно решать рабочие задачи и взаимодействовать с людьми».

Александра Ламзина

Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Запах энергетиков, фонк на фоне и много умных ребят: куратор и участник Volga CTF рассказали о фишках турнира

Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Ловцы хакеров: в Самаре открылся международный турнир по информбезопасности VolgaCTF

Фото: пресс-служба турнира Volga CTF

Важность темы соревнований трудно переоценить. При массовой цифровизации всех сфер социальной жизни, экономики и промышленности спрос на специалистов в области информационной безопасности в ближайшие годы будет только расти.

Об этом говорили в напутственных словах на церемонии открытия чемпионата почетные гости и эксперты отрасли.

CTF — от английского «Capture the Flag» («Захват флага») — формат соревнований по кибербезопасности. Главная задача участников — найти и захватить «флаг»  противника. «Флаг» может выглядеть как строка, скрытая в файле или системе, или часть кода.
Концепция CTF происходит от реальной дворовой игры «Захвати флаг»: команды захватывают реальный флаг соперника. Побеждают те, кто принесет вражеский флаг на свою территорию.

«Это исключительно актуальные соревнования. За 15 лет их проведения многие ребята-участники прошли серьезный путь в науке, в своих прикладных разработках и заняли топовые позиции по информационной безопасности в ведущих ИТ-компаниях России и мира. Поэтому и у вас здесь есть возможность проявить себя. И тот опыт, который вы приобретете за эти дни, будет очень полезен и вам, и всей нашей стране», — сказал президент Самарского университета, академик РАН Виктор Сойфер.

Ректор Самарского университета Владимир Богатырев привел статистику: в возглавляемом им вузе численность студентов, которые обучаются по информационным направлениям и специальностям, за последние четыре года выросла в два раза.

«Ожидаем, что количество айтишников в университете в ближайшие несколько лет увеличится до четырех тысяч человек. Это очень и очень существенный рост», — отметил Владимир Богатырев.

«Любая кибератака — это не только техническая атака, это еще и экономический ущерб. Сейчас много компаний цифровизируется, создаются реестры и различные информационные ресурсы. Их нужно защищать, охранять, чтобы организации и предприятия избежали ущерба. Поэтому такие специалисты, как вы, на рынке востребованы, в том числе в нашей компании: мы с удовольствием берем ребят на практику», — сказала генеральный директор ООО «АйЭсТи» Елена Лукьянчикова. 

А председатель федерации спортивного программирования Самарской области Михаил Бабенко добавил, что информационная безопасность стала одной из дисциплин спортивного программирования:
«Молодые люди так же, как, например, в футболе или волейболе, могут получать звания, надбавки, и быть полноценными спортсменами».

Организаторы VolgaCTF — министерство цифрового развития и связи Самарской области, Самарский университет, «Компьютерные технологии», «Самара-Информспутник», СРОО «За информационное общество», а также группа независимых специалистов. При поддержке МИД РФ. Партнеры соревнований: BI.ZONE (Бизон), BI.ZONE BUG BOUNTY (Бизон Баг Баунти), OFFZONE 2025 (офзон), Standoff 365 (Стэндоф), ГК «Солар», «МойОфис». Информационные партнеры: CyberED (Кибер ЭДи), MEPhI CTF (МефИ ЭсТи Эф), Райтапы по CTF{2025}.

Формат соревнований VolgaCTF — традиционный для сферы информационной безопасности — Capture the flag (кэ́пчэр зэ флэг). Существует несколько его разновидностей.

Task based (таск бэйзд) — участники решают задачи в разных категориях. Таким образом проходил отбор команд-финалистов. В нем приняли участие больше 600 команд со всего мира.

Attack-defense (атак дифенз) — формат для финала. В нем участники должны в виртуальном пространстве «похитить флаг» у соперников, атакуя их сервисы, при этом защищая собственные ресурсы.

Вторая составляющая VolgaCTF — конференция, во время которой перед слушателями выступают представители ведущих компаний отрасли, независимые ИБ-эксперты.

Один из них — специалист по информационной и мобильной безопасности Александр Чайка (Вир).

Тема его доклада — «Архитектура утечек в операционной системе Андроид» — актуальна для всех владельцев смартфонов с этой операционной системой.
«У нас есть две компании, которые лидируют в мире по производству сотовых телефонов: Apple (Эплс) с iPhone (айфон) и Google (Гугл) с Android (андроид). Поскольку Google является в первую очередь коммерческой компанией, то ее задача в первую очередь приносить прибыль. Поэтому Google торгует информацией с наших смартфонов. Примерно 80% всего трафика, который выдает ваш телефон, уходит разным хорошим людям», — объяснил Александр.

Во время лекции эксперт рассказал студентам, откуда именно уходят данные: от системных служб Google и OEM-прошивок до предустановленных приложений и библиотек SDK (ЭсДэКа). А также проинформировал о мерах защиты, которые действительно работают, и развенчал популярные мифы о  настройках конфиденциальности.

Кроме лекций и собственно соревнований, организаторы приготовили для участников дополнительные занятия: тематические игры, квесты, ценные призы и досуговые программы. За это ребята и любят этот турнир: многие из них уже не первый год приезжают на соревнования. 

Например, Гантумур Золбообаяр из Улан-Батора участвует в VolgaCTF в четвертый раз и признается: «Волга — это в самое сердечко!».

«Для меня главная причина, по которой я приезжаю сюда, — это классное комьюнити, классное соревнование, очень интересные доклады. И еще для меня важно, что я, вернувшись в Монголию, могу рассказать друзьям об этом турнире, поделиться с ними опытом и на следующий год привезти их сюда. Четыре года подряд на Волгу я езжу с новой командой. Для наших ребят организаторы предусмотрели синхронных переводчиков, так что языковой барьер не является проблемой для получения новых знаний», — поделился своими впечатлениями монгольский студент.

Завершится VolgaCTF 19 сентября.

Татьяна Плотникова

Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Валентин Шабаев, студент ПГУТИ: «Имея в активе свои собственные проекты, можно рассчитывать совсем на другой уровень дохода»

Фото: Юлия Зиганшина

Досье «ВН»

Валентин Шабаев родился в 2001 году в городе Бугуруслане Оренбургской области.

В 2024 году окончил бакалавриат ПГУТИ по специальности «ИВТ». Студент магистратуры по специальности «Программная инженерия», направление «Большие данные и их анализ». Работает в штате федеральной ИТ-компании в должности «Разработчик».

— Валентин, какой профессии вы учитесь?

— Аналитик данных, разработчик хранилищ для этих данных, программист, системный аналитик.

— А чем вы занимаетесь в компании, в которой работаете?

— Мы разрабатываем различные программные продукты для государственных и частных заказчиков.  Например, сейчас работаю над системой, которая автоматизирует подачу заявлений через портал «Госуслуги».

— Это первое ваше место работы?

— Нет. Я начал работать на 4 курсе, сейчас понимаю, что поздновато это сделал: последний семестр, учиться осталось восемь недель, потом писать диплом, а я нашел работу… Первый мой проект в этой компании — создание CRM-системы для анализа и управления компанией в сфере общественного питания. Я проработал над ней несколько месяцев.

А после поступления в магистратуру нашел удаленную работу в своей нынешней компании.

— Учась на бакалавриате, вы реализовали свой собственный коммерческий проект. Как вы к этому пришли?

— Один из моих друзей создал сообщество по киберспорту. Мы провели несколько турниров и поняли, что нам нужен свой сайт для проведения таких турниров. Начали мы его на первом курсе, что пригодилось нам и для учебы: это было что-то типа подпроекта, во время реализации которого мы учили новый язык программирования.

— Как все начиналось? Какие этапы реализации проекта вы могли бы выделить?

— Я начал стримить — показывать и комментировать, как люди играют на турнире. Причем для этого мы оборудовали специальную студию. Онлайн-трансляцию смотрели и комментировали зрители. Потом мы начали понимать, что нам нужна своя платформа. А для того, чтобы понять, какой функционал необходим, чтобы привлечь и пользователей и впоследствии рекламодателей, мы провели бизнес-анализ, изучили юзер-кейсы.

Также мы изучили рынок, посмотрели, есть ли аналоги. Например, практически у каждого компьютерного клуба есть своя турнирная сетка с рейтингом игроков. И чтобы получить какие-либо плюшки от этого клуба или бесплатные часы, пользователь должен играть только в этом конкретном клубе.

Затем мы работали над нефункциональными требованиями. Одно из них — безопасность.

Потом в дело вступил дизайнер из нашей команды. В итоге мы создали лендинг. В нем можно было посмотреть информацию о нашем сообществе и о проведенных нами мероприятиях. Это было нечто вроде рекламной презентации для представления спонсорам. Кстати, тогда я узнал интересную деталь: многие представители бизнеса, оказывается, приветствуют, когда у тебя есть не только группа во «ВКонтакте», но и сайт. Хотя одновременно я наблюдаю, что сегодня все быстро меняется в этом смысле. Нужно учитывать возраст предпринимателя, руководителя, и то, кто распоряжается маркетинговым, рекламным или PR-бюджетом. И уже из этого строить свою стратегию. Если приходится работать напрямую с начальником, то среди них встречаются те, кто по старинке отдает предпочтение не соцсетям, а сайтам. 

— Что дальше произошло с вашим лендингом?

— Он продержался несколько месяцев. К сожалению, нам пришлось его закрыть из-за ценовой политики хостингов, которая предполагает постоянный рост оплаты за домен, и в связи с отсутствием клиентов-рекламодателей. Но хочу отметить, что мы все-таки не оставляем попыток возродить проект. И, возможно, это произойдет в ближайшем будущем.

— А если отбросить финансовую составляющую — как вы думаете, какие еще факторы не позволили вам тогда осуществить успешный коммерческий запуск этого проекта? 

— Особенность студенческого сообщества в том, что за годы учебы не все остаются внутри него. Причины разные. Так как анализ требований может занимать от одного дня до нескольких лет, то некоторые ребята не готовы ждать и выходят из проекта. Кто-то отчислился, или перевелся в другой вуз, или начал работать в другом коммерческом проекте. Поэтому у нас была своего рода текучка кадров: только-только все наладили, и вдруг человек уходит. Приходилось искать нового и обучать его.

— А какой опыт вы для себя приобрели?

— Вообще, и во время учебы в вузе, и во время работы над нашим проектом первое, что я отметил бы как важный опыт для меня, — умение общаться с людьми. В моем родном городе ИТ-сообщество практически не развито. Так сложилось, что я почти не общался с ребятами вне учебы, да этого как-то и не требовалось. Почти все время я проводил либо дома, либо в кружке, либо в школе. Когда я поступил в вуз, общения стало гораздо больше.

Потом я научился работать с документацией, таск-трекерами. Еще важным считаю навык внимательного чтения текста, который пишут другие люди. Потому что в нем либо есть все, что тебе нужно, либо что-то не дописано, либо тебе нужно уточнить, правильно ли ты понял мысль пишущего.

— И как вам работа в команде?

— Это необходимость, от которой уже не уйдешь. Ты не сможешь быть одиночкой, который все тащит на своем горбу.

— Планируете в дальнейшем реализовывать собственные коммерческие проекты?

— Конечно, сейчас мой стимул — решение в будущем жилищного вопроса с помощью ипотеки. Для этого нужно хорошо зарабатывать. Сейчас, в найме, я понимаю, что мои финансовые возможности ограничены. А имея в своем активе еще и собственные проекты, можно рассчитывать уже совсем на другой уровень дохода. У меня перед глазами пример моего руководителя на первой моей работе, тоже программиста. Он ушел из фирмы, открыл свое кафе. Создал для себя же программное обеспечение, а потом это программное обеспечение — CRM-систему — начал продавать.

— А у вас есть уже идеи, которые впоследствии могли бы вырасти в успешный коммерческий проект?

— Пока не хотелось бы их озвучивать. Но в целом, наверное, первое, что приходит на ум, — разработка какого-либо инструмента, которого либо не хватает, либо он стал бы более удобным в использовании по сравнению с аналогом. Можно его создать и потом на нем зарабатывать. Скажем, есть у нас есть программное обеспечение для сбора логов Prometheus. Логи — это информация о том, как работает приложение.

Ребятам-разработчикам, которые пользовались Prometheus, не понравилось, как работает в нем шардирование. И они разработали аналог этого ПО — Victoria Metrics.

Поэтому нужно внимательно относиться к деталям в своей работе и думать, как их можно усовершенствовать и заработать на этом.

— А как сегодня нужно регистрировать свои разработки в области ПО, чтобы на них зарабатывать?

— После 2022 года в России создан реестр отечественного ПО, в котором регистрируется каждая разработка, нужно только заплатить госпошлину. К слову, студенты могут регистрировать свои разработки при поддержке вуза. В этом случае учебное заведение уже является партнером разработчика и имеет право на часть прибыли от проекта.

Есть еще и лицензия открытого ПО. Ты разработал программу, твой код открыт и его могут использовать другие. И, например, я могу взять открытое ПО, чуть доработать по своим метрикам и продавать его.  Есть и такой вид лицензии, которая позволяет использовать открытый код. Но ты уже не можешь зарабатывать на нем, если ты чуть изменил его. И таких вариантов очень много.

— А как вы оцениваете перспективы использования отечественного ПО в разработке?

— Здесь нам, безусловно, есть куда расти. Сегодня из отечественного ПО максимум, что используют разработчики, — «КриптоПро». Появляются сервера на Astra Linux, Ред ОС, аналог Prometheus — Victoria Metrics, о котором я уже говорил.

Весь другой инструмент, язык программирования, сама логика программирования — это пока только зарубежные технологии…

— Что вы могли бы посоветовать тем молодым людям, которые только собираются создать свой первый коммерческий проект в сфере разработки?

— Больше изучать бизнес-процессы, знать, что нужно пользователю. Потому что если пользователь поймет, что какая-то опция ему не нужна или она работает неправильно, то он уйдет, а вы потеряете клиента.

После того как отлажены бизнес-процессы, надо вложиться в рекламу. Если на нее нет средств, то нужно подумать, как это сделать без особых затрат. Например, вести стримы. И, конечно, следить за своим здоровьем и беречь его.

Татьяна Плотникова

Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Олег Рыбин: «Утверждение о том, что на рынке побеждает лучший, работает, только когда рынок зарождается»

Автор фото: Ольга Никитина

«Пришлось резко перестраиваться»

— В 2025 году вы закончили ПГУТИ. По вашим ощущениям, в последние годы изменился подход к обучению?

— Когда выбирал вуз, изучал учебные планы и увидел, что в ПГУТИ образовательная нагрузка сконцентрирована больше на прикладных предметах, чем на непрофильных. Чтобы научиться профессии, важно не отвлекаться на непрофильные предметы, поэтому выбрал этот вуз. Так сложилось, что завершал обучение уже в интересных условиях. В связи с политической обстановкой западные компании отозвали у вуза свои лицензии, и пришлось резко перестраиваться. Студентов перевели на российскую информационную систему, некоторые программы были заменены. Практически весь софт (написание программ — Прим. ред.) теперь базировался на открытых исходных кодах — таких, которые разработчик выложил в открытый доступ. Для обучения все это было не так удобно, как раньше, и большая часть лабораторных работ перекладывалась на устройства студентов.

— Какие знания, которые вы получили в ПГУТИ, больше всего пригодились?

— Направление «программная инженерия» — это больше не программист, а разработчик, проектировщик, который выбирает, какие технологии использовать, на каких платформах писать программы и который, исходя из условий, пишет техническое задание. В вузе получил фундаментальные знания: объектно-ориентированное программирование, структурное программирование, шаблоны, проектирование, архитектурные шаблоны, принципы работы с базами данных и так далее. На основе этих знаний не сложно понять, как работать в конкретном инструменте под конкретную платформу. Эти знания также пригодились, чтобы в дальнейшем было проще учиться. В ИТ нужно всю жизнь учиться: новая технология появилась, надо быстро ее изучить.

Программная инженерия подразумевает весь цикл разработки: сбор требований, формирование технического задания, проектирование программы и ее написание, тестирование и выпуск программы. Знаний ПГУТИ достаточно для того, чтобы понимать, о чем работодатель говорит и что просит сделать.

«В России было разрушено производство»

— Программное обеспечение переходит на российские платформы. Насколько это сложный процесс в части «железа»?

— На базе ARM (компания, выдающая лицензии на изготовление мобильных процессоров — Прим. ред.) в России есть два крупных производителя: «Байкал» и «Скиф». «Байкал» — для ноут-буков и компьютеров, «Скиф» — для мобильных устройств. При этом у обоих архитектура получается иностранная — ARM. Но это уже лучше, чем просто закупать процессоры. Потому что есть уязвимости, лазейки, через которые можно воровать данные (иногда иностранные производители это сами закладывают). Наши производители проходят специализированные проверки. И у них — даже если было бы желание сделать так, чтобы в будущем данные можно было бы получить незаконным путем — гораздо меньше возможностей это сделать. И это уже лучше для пользователей.

В теории, если у наших производителей правообладатели ARM отзовет лицензию, мы не сможем изготавливать процессоры. Но у нас сохранилась своя архитектура. Это процессоры «Эльбрус», которые работают на своей архитектуре, принадлежащей России. И у них нельзя отозвать лицензию, потому что она российская. Это одно из немногого, что смогли сохранить из СССР — архитектуру процессоров 1960 -1970-х годов.

— Значит, производить «железо» Россия может.

— Проблема даже не в том, можем мы или не можем что-то придумывать. Мы можем. Но это надо произвести, а производство у нас практически все было все разрушено. Опомнились только 2 — 3 года назад: «Что-то, кажется, не друзья вокруг нас!». Остался единственный вариант — заказывать процессоры у Китая. Китай при всем хорошем взаимоотношении с ним — часть мировой торговой системы. Заводу (который один в мире делает процессоры — Прим. ред.) запретили производить процессоры для наших компаний. И наши компании вынуждены делать 10 фирм-прокладок, через которые заказывают и принимают процессоры. Из-за этого у нас становится еще меньше объем производства и как следствие — еще дороже цена ПО.

— У нас свое есть, но по сравнению с тем, что сейчас есть на мировом рынке — оно в зачаточном состоянии?

— Я бы сказал в зажатом состоянии. Новичок выходит на сформировавшийся рынок. То есть и у пользователей, и у государства есть альтернативы. И получается классический замкнутый круг. Заказчик в лице пользователя или государства не хочет покупать, потому что очень дорого. А дешевле сделать нельзя, потому что маленький спрос, никто не покупает.

«У нас один вариант — стимулировать спрос»

— Достаточно ли поддержки государства производителям «железа»? Стимулирует ли эта поддержка разработчиков?

— Есть некоторые льготы для производственников, гранты и госзакупки. Но сейчас это полумеры, это очень мало. Можно было бы убрать и срезать льготы и гранты, но увеличить госзакупки. Это ключевой момент. Увеличиваем госзакупку — чуть-чуть растет спрос, и можем сделать чуть дешевле. После этого могут прийти крупные госзаказчики и закупить оптом. Тоже увеличивается спрос, и можно продавать уже чуть дешевле. Будет дороже, чем у конкурентов, но можно выйти на потребительский рынок. И будут покупать хотя бы энтузиасты — не обычные пользователи, а кому это интересно.

По части софта та же история. Есть операционная мобильная система на «Авроре». На ней последние несколько лет работает РЖД и Почта России. Сейчас можно купить телефон на «Авроре». На «Андроиде» такой телефон стоит тысяч 7 — 8, на Авроре — 17 тысяч рублей.

Автор фото: Ольга Никитина

— В два раза дороже!

— Но это все равно низкая ценовая планка, и для энтузиастов это не так дорого. Надо понимать, что все зависит от объема производства. Нашим не на чем сэкономить. Китайские телефоны берут оптом, это распространяется на полмира, и Китай может и по 5 тысяч продавать и оставаться в плюсе. У нас на данный момент так не получится.

У нас один вариант — стимулировать спрос. Рыночно это сделать не получится, потому что рынок уже сформирован. Фраза «на рынке побеждает лучший» работает, только когда рынок зарождается, когда отрасль молодая, и все игроки примерно на одной стартовой позиции. Кто-то вырывается вперед и у него больше шансов.

А чтобы сейчас рыночно перебить Google — кому принадлежит андроид — надо спонсировать отрасль больше, чем Google. Причем, несколько лет подряд. А это невозможно. Есть статистика: сколько Intel (компания, которая изготавливает процессоры и комплектующие для ПК — Прим. ред.) тратит на анализ рынка — по сути, чтобы просто узнать сколько пользователей и чего хотят. Не произвести, не разработать, а просто узнать. А есть данные, сколько Российская Федерация выделяет на всю ИТ сферу. Так вот у Intel только на анализ рынка тратится больше, чем наша страна может себе позволить на всю отрасль.

— Разработчики подчеркивают безопасность отечественного ПО. А насколько оно качественное и удобное?

— Ничего не вижу плохого в том, чтобы государство стимулировало приобретение того, что в потенциале безопасно. «Авророй» удобно пользоваться. Проблема в том, что на сегодня там мало приложений. Нет почти никаких банковских приложений нет — Сбера нет, есть только Тинькофф, российской социальной сети нет, нет приложений от «Яндекса». Но есть RuStore.

И здесь тот же самый замкнутый круг: разработчики не хотят делать, потому что пользователи не берут, а покупатели не хотят покупать, потому что мало программ. Решение такое же: в теории государство могло бы сработать и кнутом, и пряником. Если вы разрабатываете под Аврору, вам премии от государства. Если не разрабатываете, мы вас лишаем аккредитации.

Разработчики «Авроры» делают все, что от них зависит, например, сделали более быстрый браузер.

«Можем сделать все, кроме процессора»

— Сколько лет понадобится, чтобы перейти на российское ПО?

— Вопрос политической воли и вложения государственных денег. На данный момент государство недостаточно вкладывается в это. Технически — с точки зрения уязвимости, которая заложена производителем — это вопрос выживания. Условно говоря — через процессор можно прослушку у генерала поставить и все — все секреты — это уже не секреты.  Думаю, это не в ближайшие 5 и даже 10 лет. Потребительский рынок полностью на отечественное ПО не перейдет. Госсектор потихоньку переходит, но очень медленно.

В 1980–1990 годах Intel построила отдельный завод под каждый свой процессор. Завод отбивался за 1-2 недели. Если бы мы построили такой завод, он отбился бы за 6 лет — и это только выйти в ноль! Нам было бы неплохо сделать общероссийский завод. Разумеется, не такой крутой, как сейчас в Китае. По факту нам не нужен самый мощный и передовой завод. Нам нужен просто завод, мировой актуальности лет 10-15 назад.

— Россия — одна из трех стран, обладающая своими технологиями. Почему у нас не создано отечественное ПО?

— «Эльбрус» сохранился вопреки действиям российского правительства в 1990-е годы. «Московский Центр SPARC-технологий» — это компания, которая владеет «Эльбрусом», и ее создатели разрабатывали «железо» в рамках одного из советских министерств. Когда их расформировали на государственном уровне, они создали свою частную фирму, чтобы хоть как-то выжить. То, что у нас есть «Эльбрус» — это заслуга самой компании, а не государства. Государство начало помогать после начала 2010 годов. До этого организация была на самообеспечении и сумела сохранить наработки. В итоге сегодня мы можем сделать все, кроме процессора, который может сделать только Китай. Мера, которая поможет выйти сегодняшним российским разработчикам на должный уровень — это жесткое регулирование рынка. В условиях догоняющего это единственный способ.

— Как определиться с направлением, куда пойти учиться в ИТ сфере?

— Это широкая сфера: проектировщики, дизайнеры графические, геймдизайнеры, саунддизайнеры, технические писатели, кодеры, тестировщики и так далее. Надо посмотреть любые бесплатные курсы из максимально суженой линии. И для себя решить: что конкретно меня привлекает или что у меня получается. Например, человек хочет делать игры, а по факту гейм дизайн (продумывание игры) ему не нравится, а увлекает рисовать спрайты — иконки, визуал. Двух-трех семинаров и столько же уроков будет достаточно, чтобы определиться. Увидишь, что лучше понимаешь и что можешь легче повторить. Что получается и увлекает — туда и надо идти.

Никитина Ольга

Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Оксана Захарова: «ИИ усиливает разработчиков, но не заменяет их»

Фото: Юлия Зиганшина

Оксана Игоревна Захарова занимается научной деятельностью более 15 лет. Является кандидатом технических наук, доцентом кафедры информационных систем и технологий и заместителем заведующего научно-исследовательской лабораторией искусственного интеллекта ПГУТИ. На ее счету — более 180 научных трудов, монографий, учебно-методических работ, кураторство студенческих стартапов и проектов.

«Ключевая роль остается за человеком»

— Оксана Игоревна, какое место ИИ сейчас занимает в программировании?

— Сегодняшний ИИ, особенно генеративный, уже активно используется в программировании как мощный ассистент. Он помогает в написании кода, отладке, документировании, поиске решений для типовых задач и даже в тестировании. Например, модели вроде GitHub Copilot или Gemini умеют предлагать фрагменты кода, автоматизировать рутинные операции и снижать порог входа для новичков.

Однако ключевая роль — архитектурное проектирование, принятие стратегических решений, обеспечение безопасности и масштабируемости — остается за человеком. Таким образом, ИИ выступает скорее усилителем, чем самостоятельным разработчиком.

— Какие инструменты используют разработчики? Опишите их плюсы и минусы.

— С развитием генеративного ИИ появилось множество инструментов, которые помогают разработчикам повышать производительность. В частности, популярностью пользуются ассистенты, способные генерировать фрагменты кода, предлагать автодополнения и даже писать целые функции на основе описания. Один из первых и самых известных инструментов — GitHub Copilot, основанный на модели OpenAI Codex. Amazon CodeWhisperer особенно хорош при работе с AWS. Google Duet AI / Gemini for Developers предназначен для интеграции в экосистему Google. Tabnine работает как локально, так и в облаке. Intellicode (от Microsoft) — это расширение для VS Code и Visual Studio с улучшенным автокомплитом. Но в работе с перечисленными инструментами требуется проверка. Они могут сгенерировать небезопасный код и даже нарушить авторские права.

ИИ-инструменты для тестирования и отладки помогают автоматизировать создание тестов, находить ошибки в коде и предсказывать потенциальные баги. DeepCode способен не только анализировать, но и предлагать исправления. Snyk + AI помогает в выявлении уязвимостей в зависимости и коде. Testim.io, Functionize представляют собой платформы для автоматизации тестирования с элементами машинного обучения, а российская разработка Kruzhok AI — открытые модели для программирования, которые подходят для анализа и тестирования. Однако нужно помнить, что эти инструменты могут давать ложные срабатывания. Да и ручное тестирование они полностью не заменят.

Некоторые ИИ-инструменты помогают в проектировании системной архитектуры (ArchUnit + ИИ), диаграмм UML (Mermaid Live Editor + ИИ), UI/UX-дизайне и прототипировании (Galileo AI, Visla AI, Uizard). Есть ассистенты, которые создают техническую документацию (DocuGen, Write the Docs AI), комментировать сложные участки кода (ChatGPT / Gemini / YandexGPT), а также переводят код между языками программирования (Transcrypt, Codex Translator). Вероятнее всего, потребуется проверка и дополнительное редактирование, но процесс эти инструменты точно облегчат.

Хорошим подспорьем ИИ стал также для DevOps и автоматизации. Созданные инструменты помогают в управлении инфраструктурой, автоматизации деплоя, анализе логов. Также они позволяют мониторить производительность. Например, Wiz.io, Polaris AI хороши в анализе безопасности и управления облачной инфраструктурой, Run.ai, Domino Data Lab — в оптимизации работы с ресурсами в ML-проектах, Logz.io + ИИ — в поиске аномалий, а Prometheus + ИИ-аналитика — в прогнозировании нагрузки и сбоев.

— Как в России продвигается разработка таких ИИ-ассистентов?

— В России активно развиваются собственные ИИ-технологии, особенно в области LLM (Large Language Models), ориентированных на русскоязычную среду и локализованные задачи. Например, упомянутый мной Kruzhok AI поддерживает несколько языков. YandexGPT может помочь в написании и объяснении кода. SberGigaChat, GigaChat Pro используется внутри Сбера и доступен через API, в том числе для разработки. Skolkovo AI представляет собой платформу с открытыми моделями для различных задач, включая программирование. Есть стартапы и частные разработки: NeuralSpace, Redmadrobot AI, AICoder.

— Создают ли разработчики ИИ-инструменты под себя? Каковы особенности?

— Да, всё чаще разработчики создают собственные внутренние инструменты, адаптированные под конкретные задачи, технологии или стек компании. Это позволяет учитывать корпоративные стандарты кодирования, интегрировать решения в CI/CD и другие процессы, повышать безопасность и контролируемость результатов.

Например, крупные компании используют частные LLM на базе своих данных, чтобы избежать утечек информации или зависимости от внешних сервисов. Такие решения требуют ресурсов, но дают большую гибкость и контроль.

— Какие слабые стороны есть у ИИ и продуктов на его основе?

— У искусственного интеллекта пока есть несколько серьезных ограничений. Во-первых, это отсутствие понимания и осознанности, что может приводить к логическим ошибкам или некорректному применению решений. Ведь если задача не ясна ИИ, то он просто предсказывает наиболее вероятную последовательность символов на основе данных. Во-вторых, имеет место зависимость от качества данных. Если в обучении были баги, уязвимости или антипаттерны, ИИ будет их воспроизводить. Также возникает проблема доверия и проверяемости. Результат работы ИИ сложно проверить формально, особенно при генерации нетривиального кода.

При этом искусственный интеллект не способен системно мыслить. Вне зоны досягаемости для него остаются как архитектурные решения, выбор технологий, прогнозирование долгосрочных последствий, так и настоящая креативная разработка и принятие моральных решений. ИИ не может оценить, например, влияние продукта на общество или бизнес.

«Ключ — в балансе и осознанном использовании технологий»

— Есть мнение, что ИИ заменит Junior-разработчиков. Каков ваш прогноз?

— Я не согласна с этим мнением. Даже если ИИ начнет выполнять некоторые функции junior-разработчиков, полностью заменить их он не сможет. Важно помнить: программирование — это не только написание кода, но и решение задач, анализ требований, взаимодействие с командой, тестирование, отладка, документирование и постоянное обучение.

Junior-разработчики будут учиться работать с ИИ, использовать его как инструмент, а не как замену. И именно через практику, через ошибки и опыт они будут расти в Middle и Senior. Более того, новые уровни подготовки могут появиться — например, AI-Aware Developer, который эффективно использует ИИ в своей работе.

Что касается Middle и Senior — они тоже подвержены влиянию ИИ, но в гораздо меньшей степени. Эти специалисты отвечают за принятие архитектурных решений, управление проектами, менторство, которые требуют глубокого понимания предметной области и лидерских качеств — то, что ИИ пока не в состоянии обеспечить.

— Как в целом ИИ влияет на уровень подготовки и развития специалистов? Не приводит ли это к их деградации?

— Это важный вопрос. С одной стороны, ИИ может уменьшить необходимость запоминания синтаксиса или шаблонных решений, что потенциально может снизить уровень технической подготовки у некоторых специалистов. Но с другой стороны, он открывает возможность сосредоточиться на более высоком уровне — проектировании, архитектуре, алгоритмах, управлении и аналитике.

Важно, чтобы образование и культура разработки адаптировались: нужно учить не только писать код, но и понимать, почему он работает, как его проверить, как выбрать правильное решение из нескольких вариантов, предложенных ИИ. Если подходить ответственно, искусственный интеллект может повысить качество образования и помочь разработчикам быстрее достигать результата. А вот бездумное полагание на ИИ действительно может привести к снижению уровня подготовки. Поэтому ключ — в балансе и осознанном использовании технологий.

— Каковы перспективы дальнейшего использования ИИ в разработке IT-продуктов?

— Они огромны. Сейчас мы находимся лишь в начале пути. В будущем можно ожидать глубокую интеграцию ИИ в IDE и DevOps-процессы, автоматическое тестирование и генерацию тест-кейсов, генерацию прототипов, MVP и даже простых приложений по описанию, более точный анализ кода на безопасность, производительность и читаемость, персонализированные рекомендации по обучению и развитию разработчиков. Также, вероятно, удастся добиться улучшенного взаимодействия между людьми и машинами через естественный язык.

Однако важно помнить: ИИ — это инструмент, а не цель. Его развитие должно быть направлено на усиление человека, а не на его замену. В конечном итоге, именно люди задают направление, формулируют задачи, принимают решения и несут ответственность за результат.

Александра Ламзина

Материал подготовлен при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.